|
Дженсен вошел в класс за пять минут до звонка и занял свое привычное место. Вторая парта, ряд возле окна, с доски все хорошо видно, хотя иногда приходится надевать очки, от чего Дженсен становится ещё больше похож на примерного паиньку, – у некоторых преподавателей уж слишком мелкий почерк. Ещё один плюс – можно открыть окно, когда жарко, а зимой погреться у батареи. Короче говоря, с какой стороны ни посмотри – место идеальное. Единственный минус – отчего-то разместившийся прямо за Дженсеном главный шутник и просто популярный парень школы – Миша Коллинз.
Дженсен пришел в эту школу три года назад, и сразу же обособился от одноклассников. Нет, он с ними общался при необходимости, но никого из них не мог назвать друзьями, да и они, скорее всего, помнили о существовании Эклза только на уроках, когда он сидел среди них. Дженсен не был лузером, над ним даже не пытались издеваться, но он отгородился от подростков стеной, и поэтому, даже несмотря на симпатичную внешность и интеллект выше среднего, в группу (даже, скорее, банду) популярных старшеклассников он не попал.
Чего нельзя сказать о Мише: появившись два года назад, он сразу же влился в коллектив. Постоянно находясь в обществе нескольких человек, он, похоже, стал их лидером. В любом случае, подколки и розыгрыши банды с его приходом стали злее, а прозвища, щедро раздаваемые одноклассникам, - обиднее. И, кстати, не самая приятная кличка «принцесса» появилась у Дженсена именно благодаря Коллинзу. Правда, она так и не прижилась, и звучала только из уст Миши. Зато почти постоянно.
Задребезжал звонок; последние опаздывающие метнулись из коридора внутрь класса, шумно рассаживаясь, скрипя стульями и раскладывая на партах ручки и тетради. Большинство, несомненно, использовало эти предметы лишь для того, чтобы разложить шпаргалки и беспрепятственно с них списать. Дженсен наблюдал за одноклассниками, совершенно не представляя, как они ухитрятся воспользоваться крошечными листочками под строгим взглядом мистера Тёрнера.
У самого Дженсена не было ни единой шпаргалки; он всё выучил и в них не нуждался. История не входила в список его любимых предметов, но её нужно было хорошо сдать, если хочешь поступить в колледж на актерское мастерство. А может быть, дело было в том, что ему просто легко давалась учеба, несомненно, он был умнее большинства одноклассников. Но, однако, именно поэтому ему не удавалось найти с ними общий язык…
В класс вошел мистер Тёрнер, и все разговоры мигом прекратились. Дженсен ощутил укол беспокойства, увидев, что Миши до сих пор нет. Если он не появится в классе и не напишет контрольный тест, его не допустят к экзаменам… Не то что бы Дженсу было дело до местного задиры, но ему бы не хотелось, чтобы этот парень оказался не у дел. Если честно, ему давно нравился Коллинз, и он был единственным, с кем хотелось бы подружиться. Миша был ровней Дженсену, только с той разницей, что Коллинзу не было дела до учебы. Ему было неинтересно, и куда более охотно он занимался какой-то ерундой.
Но Дженсен, конечно, не гей, совсем не гей. Он просто хочет познакомиться поближе с Мишей, но стесняется, поэтому ограничивается только помощью ему на контрольных. И редкими перекидываниями ничего не значащими фразами. И, конечно, взглядами. Пожирающими взглядами, направленными на Коллинза, которые тот, к счастью, не замечает.
Мистер Тёрнер тем временем начал раздавать тесты; поравнявшись с партой Дженсена и заметив, что место за ним пустует, преподаватель спросил, что случилось с Коллинзом.
- Он задерживается, - ответил Эклз, словно играя роль, - Миша просил прощения за опоздание и обещал появиться.
Все в классе понимающе переглянулись, пряча ухмылки. Ну конечно. Застенчивый и тихий отличник покрывает их звезду, пытаясь добиться её внимания. Никому даже в голову не придет, что Дженсеном движет не желание получить одобрение от популярного парня.
- Хорошо, - преподаватель кивнул, двигаясь по классу дальше, но всё же оставляя на пустующей парте листок. – Если ему не хватит времени, чтобы сдать тест, то это его проблемы.
Главное – чтобы времени хватило Дженсену. И, разумеется, чтобы Миша появился в классе, а не решил прогулять весь день, проспав первый урок.
Но сегодня, похоже, причиной опоздания Коллинза было лишь то, что он слишком долго любовался на себя в зеркало; потому что спустя пять минут после начала урока он появился на пороге класса. На него уставилось два десятка пар глаз. Дженсен восхищенно разглядывал парня. Определенно, это его лучшая майка и лучшие джинсы. Волосы были уложены так небрежно, что не было сомнений, что Миша провел с расческой и гелем в руке минимум полчаса.
- Мистер Коллинз, в классе нет солнца, - Дженсена отрезвил холодный голос преподавателя, и он отвел взгляд от лица Миши, поняв, что разглядывает его слишком увлеченно.
- Простите, - без капли вины в голосе заявил Коллинз, сдергивая солнечные очки. – Я… - он на секунду глянул на Дженсена и, дождавшись едва заметного кивка, продолжил: - извиняюсь за опоздание.
- Меня предупредили, - недовольно ответил мистер Тёрнер, - ваш тест ждет вас.
Миша спокойно прошел к своему месту, словно он был один в классе. Все торопливо уткнулись в свои листки, пользуясь удобным случаем, чтобы достать нужную шпаргалку, и никто не заметил, как Коллинз, проходя мимо Дженсена, провел пальцами по его плечу. Это означает «спасибо». Сев за свою парту, Миша завозился, устраиваясь поудобнее, и, потянувшись вперед, прошептал:
- Как всегда?
Дженсен кивнул, торопливо обводя правильные ответы в своем тесте кружочками; закончив, он оглянулся и, тихо взяв листок за кончик, передал его под партой Мише, получив его задание. Оно показалось даже легче чем то, которое досталось Эклзу.
До окончания урока оставалось двадцать минут. Сделав вид, что усердно думает, Коллинз оперся лбом на ладонь, приблизившись к Дженсену по максимуму, и прошептал:
- Я скучал.
Проигнорировав его слова, Дженс продолжил заполнять тест. Каждый раз, когда они проделывают этот трюк на контрольных, Миша говорит ему что-то приятное, словно желая показать, что он дружит с Эклзом, а не просто пользуется им. Дженсену хватает ума ничего на это не отвечать. В конце концов, если он поверит и скажет что-то теплое Коллинзу в ответ, тот, скорее всего, ещё пару недель будет над ним издеваться. А потом, перед очередной контрольной, извинится и всё будет по-прежнему.
После звонка Миша сразу же вскочил со своего места, хлопнув Дженсена по плечу. Ручка черкнула по листку, оставляя рядом с именем Дженса неровную черту. Вздохнув, Эклз посмотрел вслед другу, но тот уже унесся, весело переговариваясь с симпатичной девчонкой. Мрачно взглянув на тест, Дженсен встал, собирая сумку, и понял, что остался в классе один.
- Дженсен, - окликнул его преподаватель. Имя из уст мистера Тёрнера звучало странно. – Если ты ещё раз напишешь за Коллинза тест, я поставлю вам обоим два.
- Я не пишу за него, - возмутился Дженсен, сдавая листок.
- Конечно. Именно поэтому он сдал вариант, который был у тебя.
Покраснев, Дженсен пробормотал что-то вроде «извините» и попытался побыстрее уйти из класса. Но уже на пороге до него долетели слова мистера Тёрнера:
- Ты выбрал не самого лучшего человека для дружбы.
День ничем не отличался от предыдущих. Тайком поглядывая на Мишу, Дженсен поминутно облизывал губы, надеясь, что когда-нибудь это наваждение пройдет. Он, конечно, не гей. А то, что у него так и не появилась девушка после прихода Коллинза в класс, - простое совпадение. И то, что он представляет себе синие глаза и пухлые губы, стыдливо дроча в душе, ещё ни о чем не говорит.
После уроков Дженсен медленно собирался у своего шкафчика, перекладывая учебники с места на место. Сегодня пятница, а значит, Миша со своими друзьями – настоящими друзьями, не такими, как Эклз – собирается куда-нибудь пойти. Обычно, встретив по пути Дженса, Коллинз весело предлагал ему к ним присоединиться. Конечно же, Дженсен вежливо отказывался… Но то, что Миша смотрел на него, как будто ему действительно хотелось провести вместе с ним время, доставляло удовольствие.
Времени уже было много, и, похоже, Дженсен только зря проторчал здесь пятнадцать минут. Миша уже давно бы прошел мимо, если бы куда-то шел. Значит, он ушел раньше, и Эклз не успел его поймать. Ладно. Как-нибудь в следующий раз. С досадой захлопнув дверцу шкафчика, Дженсен подхватил сумку и отправился к выходу.
Апрель был удивительно теплым, и многие ученики оставались после учебы на площадке перед школой, вместе делая уроки, болтая и просто подставляя лица солнечным лучам. И меньше всего Дженсен сейчас ожидал увидеть сидящего на ступеньках Мишу. Коллинз, скрестив ноги, восседал на не самом чистом щербатом камне, рассеянно глядя перед собой. Сглотнув, Эклз окинул взглядом его спину, мысленно сравнивая ширину плеч и талию, и остановился. Нет, он не гей, конечно, не гей. И Мишу осматривает просто так, чтобы убедиться, что это действительно он.
Переминаясь с ноги на ногу и думая, что делать, Дженсен продолжал смотреть на Коллинза. Просто пройти мимо? Пройти мимо и сказать «пока»? Остановиться и посоветовать не сидеть на холодном? Сесть рядом и о чем-нибудь поговорить?
Неизвестно, сколько бы Дженсен ещё стоял в раздумьях, но Миша прервал этот процесс. Он словно почувствовал взгляд, прожигающий его спину, и обернулся, безошибочно посмотрев прямо в глаза Эклзу. Сразу почувствовав себя идиотом, Дженс неловко помахал рукой.
- Хээй, привет, вот он я! – «Вот он я»? Что? Что это за бред? Кто вложил эти слова в его голову?
- Привет, - глаза Миши заискрились весельем, а на лице появилась широкая улыбка. – Посидишь со мной?
- Конечно! – И ничего, что мне, в отличие от тебя, жалко светлые джинсы. Торопливо приблизившись к Коллинзу и плюхнувшись рядом, Дженсен спросил, стараясь не замечать бешено колотящееся от волнения сердце и вспотевшие ладони: - А ты чего всё ещё здесь?
- Тебя жду, принцесса.
- Правда? – Дженсен распахнул глаза, незаметно пытаясь вытереть ладони о джинсы, боясь, что Коллинз сейчас уйдет, захотев пожать ему руку. Наверно, в этот момент он выглядел очень смешно, потому что Миша рассмеялся. – В смысле, я имел в виду…
- Расслабься, Дженсен, - перебил его Коллинз. – Спасибо, что помог сегодня.
- Нет проблем, - рассеянно ответил Дженсен. В голове отчего-то зазвучали слова мистера Тёрнера. – Ты уже решил, куда будешь поступать?
- Да, - кивнул Миша, - в колледж в Сиэтле.
- Да? – недоверчиво взглянул на него Эклз. Он только сейчас понял, что сел слишком близко к Мише и соприкасается с ним бедром, а тот даже не скажет ничего… Сердце застучало ещё быстрее, хотя, казалось, дальше скорость развивать было невозможно.
- Ага, пойду в актеры.
- С ума сойти, - прошептал Дженсен. Он никому не говорил, что сам собирается поступать туда же, а тут на тебе… получается, что они будут учиться с Мишей. Тогда они точно смогут сблизиться и стать друзьями.
- Прогуляемся? – вдруг предложил Миша.
- Это ты мне? – Дженсен повернул к нему голову. Миша Коллинз зовет его куда-то пойти вдвоем? – А… а твои друзья будут?
- Ты хочешь пойти с ними? – вскинул брови Миша.
- Нет! В смысле… они хорошие ребята, но я бы с ними не… ну, в общем…
- Эклз, - строго произнес Миша, - ты хочешь или нет пойти со мной гулять?
- Хочу, - выпалил Дженсен, отчаянно злясь на себя. Он же не дурак, он хорошо владеет собой, он остается спокойным в любой ситуации… и только этот Коллинз заставляет его превращаться в нечто лепечущее и смущающееся. Да он же двух слов не может связать при этом синеглазом…
- Тогда пошли, - Миша быстро встал, подхватив сумку и повесив её на плечо. Дженсен скопировал его жест. Теперь он задумался, каким актером будет Коллинз, как он вообще будет вести себя на репетициях. Сам Эклз посещал какое-то время актерский кружок, он чувствовал сцену и свое место на ней, а Миша? Вдруг ему будет тяжело? Но игра – это не история, в ней не попросишь кого-то решить всё за тебя.
- О чем задумался? – Миша уверенно шел вперед, как будто не сомневаясь, что Дженсен движется за ним, а не отстал, чтобы завязать шнурок или ещё что…
- Да так, - пожал плечами Эклз, - ни о чем. Ты уже начал готовиться к экзаменам? Поступить, наверно, непросто будет, - машинально произнес он. Мысли потекли в другом направлении. Он гуляет с Мишей. Вдвоем. Миша сам его позвал. С ума сойти. Внутри словно порхали бабочки, и Дженсен изо всех сил старался не показывать, насколько он счастлив.
- Готовиться? – беспечно ответил Миша. Они уже вышли за пределы школы и шли по узкой улице. – Конечно, нет. Ты ведь мне поможешь набрать проходной балл?
- Почему ты думаешь, что я буду сдавать те же предметы? – осторожно спросил Дженсен. Он уже почти поравнялся плечом с быстро шагающим Коллинзом, как тот вдруг резко остановился и развернулся, едва не столкнувшись с Эклзом носами. Дженс почувствовал, как у него краснеют щеки. А ещё он смог разглядеть ресницы Миши, и при желании их можно было бы даже пересчитать. Но Коллинз уже сделал полшага назад, и Эклзу тоже пришлось отступить.
- То есть ты хочешь сказать, что ботанишь по ним просто так? Почему тогда химией не занимаешься так же усердно?
- Да, я буду их сдавать, - обреченно согласился Дженсен. Главное не проболтаться, что он собирается поступать в тот же колледж, чтобы Миша не передумал. Но тот, словно услышав мысли Эклза, заявил:
- Ты же тоже на актерское будешь поступать? С твоим талантом говорить что угодно с каменным лицом только туда и идти. В Сиэтл тоже, да?
- Да, - выдохнул Дженсен, ужасаясь, как он предсказуем. Его же можно читать как открытую книгу, а он-то думал, что неплохо умеет скрывать свои истинные мысли ото всех... Миша снова топал вперед, а Дженс плелся за ним, не понимая, зачем это Коллинзу нужно. Он просто позвал его пройтись чтобы выторговать обещание помочь на экзаменах? Можно было этого не делать, достаточно было попросить на каком-нибудь уроке…
- Класс, - заявил Коллинз, - значит, будем в одной группе, если повезет.
Дженсен не нашелся, что ответить, и просто пошел рядом с Мишей, украдкой разглядывая его. Коллинз снова нацепил свои дурацкие солнечные очки, закрывающие яркие глаза, и взгляд Дженса невольно пополз ниже. Он, пожалуй, слишком часто в школе глазел на Мишу, вечно надевающего какие-то обтягивающие майки – то с супергероями, то с какими-то надписями… и, конечно же, джинсы, которые, казалось, могут лопнуть, если он в них нагнется. Дженсена всегда удивляло, что у остроумного, популярного и симпатичного Миши нет девушки. Кажется, за все обучение в школе он только однажды встречался с какой-то куклой, да и то это было давным-давно…
Между тем Миша сошел с асфальтированной дороги к деревьям, которыми начиналась лесопарковая зона и, отодвигая от лица ветки, начал пробираться вглубь. Очки он небрежно кинул в сумку.
- Куда мы идем? – Дженсен полез за ним. Даже если бы Миша сейчас ответил, что он хочет найти логово маньяка, Эклз все равно бы не вышел из леса.
- Здесь много белок, - даже не обернувшись, сообщил Коллинз.
Вообще, Дженсен не так уж хотел услышать какой-то ответ. Ему вполне хватало того, что он мог беспрепятственно скользить взглядом по спине Миши и его плечам, правда, глаза то и дело утыкались в обтянутую джинсами задницу. Когда Коллинз нагибался, чтобы пролезть под очередную ветку, Дженсу удавалось рассмотреть край его нижнего белья. Светло-голубые боксеры с узкой темно-синей полоской по верхнему краю. Вздохнув, Эклз лез вслед за своим спутником. Пару раз, засмотревшись, он едва не получал каким-нибудь сучком по лицу, но ему везло и он успевал отклониться.
- Пришли, - объявил Миша, остановившись.
Дженсен не очень понимал, куда они пришли. Вокруг были точно такие же деревья, что и пять, и десять, и сто шагов назад. Коллинз обернулся к нему и сделал шаг вперед, разом оказываясь как-то слишком близко. Дженс застыл. Он неожиданно почувствовал, что сумка слишком давит на плечо и тянет вниз, в майке стало жарко от быстрой ходьбы и, наверно, от него уже пахнет потом, волосы мокрые и наверняка выглядят ужасно. А вот Миша глядел на него, ничуть не запыхавшись, и от него точно пахло божественно, каким-то одеколоном или чем ещё…
- Ты пошел за мной, даже не спросив, куда я иду, - заговорил Миша, смотря Дженсу в глаза.
- Ну… я же доверяю тебе, - отчего-то хрипло ответил Дженсен, боясь отвести взгляд или хотя бы моргнуть. Он не очень понимал, что за игру ведет Коллинз и какие у них роли.
- Правда, принцесса? – Миша улыбнулся и, неожиданно подавшись вперед, поцеловал Дженсена. Едва их губы соприкоснулись, Эклз почувствовал, что он улетает.
Нет, он не гей, конечно, не гей. Ему просто нравится Миша, потому что Миша очень обаятельный и потому что он сейчас его целует. Он не гей, но разве можно сопротивляться, когда Коллинз кладет ладони на талию и, сделав несколько шагов вперед, прижимает спиной к дереву? В мечтах Дженсена это, конечно, происходило где-нибудь в спальне, или даже в школьном классе, неважно где, но до леса он ни разу не додумался, но это даже лучше самых смелых его ожиданий. У Миши были мягкие, нежные губы, и он не углублял поцелуй, лишь ласково проводя языком по губам и кромке зубов Дженса.
В тот самый момент, когда Дженсен, осмелев, позволил себе обнять Мишу, они услышали треск веток, и Коллинз мгновенно отскочил, прислушиваясь. Приложив палец к губам, он осторожно, на цыпочках развернулся и, осмотревшись, указал куда-то вверх. Задрав голову, Дженсен увидел шмыгнувшую где-то между листьев белку. Миша тем временем уже извлек из кармана мобильный и сфотографировал рыжего зверька.
- Можем идти домой, - объявил Миша, - белка замечена. Теперь никто мне не посмеет на биологии возразить, что здесь такие не водятся.
- Так мы пришли сюда сфотографировать белку? – стараясь не выглядеть разочарованным, спросил Дженсен. Видимо, это очередная шутка Миши – привести его сюда, сделать вид, что он ему интересен и потом посмеяться… сердце трепетало в грудной клетке, норовя выпрыгнуть, а на губах всё ещё чувствовался призрак поцелуя. Но всего ярче, пожалуй, ощущались ладони Коллинза на талии.
- Не только. Это ещё и тихое место, где я мог тебя поцеловать, - Миша деловито водил пальцем по сенсорному экрану, явно собираясь запостить фото белки во всех социальных сетях. – Ты уже почти год таращишься на меня влюбленными глазами, но намеков не понимаешь. Что мне ещё было делать?
- А… а зачем ты меня поцеловал? – тупо спросил Дженсен. Ладно, то, что Миша заметил, что он ему нравится, это ещё понятно. Не год вообще-то, а два – с того момента, как Коллинз пришел в их класс. Но целовать-то зачем?
- Нравишься ты мне, - вздохнул Коллинз, наконец-то посмотрев на него. – Почему, по-твоему, я тебя пытаюсь познакомить со своими друзьями, пригласить куда-то, сажусь за тобой?
- За мной садишься чтобы на контрольных было удобно, приглашаешь куда-то из вежливости, зная, что я точно никуда не пойду с твоими друзьями, - выпалил Дженсен и тут же пожалел о своих словах. Кажется, вопрос Миши был риторическим.
- Идиот, - потрясенно произнес Коллинз. – Насколько нужно быть неуверенным в себе, чтобы так думать?
- А что, я правда тебе нравлюсь? – на всякий случай спросил Дженсен. – Просто… может быть, это розыгрыш какой-то…
- А я хоть раз тебя разыгрывал? – Миша изогнул бровь, скрестив руки на груди. Дженсен задумался. Черт! А ведь и вправду. Коллинз, наверно, нашел способ поиздеваться над каждым в их классе в последние два года, и не всегда его шутки были добрыми. И только Дженса он обошел стороной.
- Прости, - смутился Дженсен. – Я действительно идиот. Но почему я?
- Просто нравишься и всё, - фыркнул Миша, - удивительно, что приходится тебе доказывать это.
Что-то в его интонации показалось странным, но Дженсен решил не обращать на это внимания.
- Может, подождем ещё белок? – прошептал он и сделал шаг вперед. Широко улыбнувшись, Миша обнял его, снова прислоняя к дереву, и они продолжили с того же места, на котором закончили.
*
Весь апрель Дженсен летал как на крыльях. В школе, конечно, ничего не изменилось: Миша также постоянно пропадал со своими друзьями, лишь издалека ловя на себе взгляды Эклза, они не могли перекинуться даже словечком. Но зато после уроков они всё чаще гуляли вместе до самого вечера. С Мишей было легко; они могли постоянно говорить, а могли просто молчать, и это было слишком хорошо. Когда они забивались куда-нибудь в кинотеатр, Коллинз часто гладил Дженсена по коленке, иногда по бедру, и, придя домой, Дженс не мог найти себе места, вспоминая эти прикосновения.
Он уже нафантазировал всё, что только можно, и, ложась ночью спать, Дженсен представлял себе Мишу, веря, что они поступят в колледж и будут жить в одной комнате. Тогда-то они точно перейдут от поцелуев и робких прикосновений к чему-то большему. Дженсу ужасно хотелось потрогать и поцеловать Мишу везде, но приходилось терпеть: дома у них постоянно находился кто-то из родителей, и уединиться было невозможно.
Пару раз они отправлялись гулять в тот лес, где впервые поцеловались. Дженсен снова шел следом за Мишей, и когда тот остановился, он даже не знал, пришли они опять снова сфотографировать белку или просто так. Обернувшись, Коллинз весело улыбнулся. Он приблизился к Дженсу, тесно обнимая его и целуя в шею. Он оттянул край его футболки, и Эклз едва удержался от стона, когда язык Миши прошелся по ключице. Коллинз забрался руками под одежду Дженсена, гладя его и ощупывая ребра, спину и лопатки.
- Миша, - выдохнул Дженс. Проворные тонкие пальцы легли на потвердевшие соски, слегка сжимая их. Коллинз поймал губы Дженсена своими и, прижав его спиной к дереву, поцеловал, проталкивая горячий язык ему в рот.
Эклз притянул Мишу к себе за бедра, заставляя прижаться тазом. Низ живота кольнуло от удовольствия, и Дженсен почувствовал, что у Коллинза, как и у него, в штанах вовсе не все мягко. У него перехватило дыхание, когда Миша, отстранившись от его губ, внезапно остро посмотрел в глаза и потерся об него пахом. Руки Коллинза переместились на бедра Дженса, и он снова толкнулся вперед, не отрывая взгляда от Эклза.
Дженсен медленно, несмело переместил ладони на ягодицы Миши, и для него стало полной неожиданностью то, что Коллинз протиснул руку между их телами и сжал его пах. Он чуть приподнял брови, словно спрашивая разрешения, и, дождавшись крохотного кивка, расстегнул ширинку Дженса, стащив его джинсы до середины бедра. Обхватив его член через нижнее белье, Миша осторожно провел ладонью, как будто сам пугаясь своей уверенности, но, услышав громкий вздох Эклза, сразу же скользнул к нему в трусы. Дженсен не знал, куда деть руки. Он беспорядочно проводил ими по телу Миши, стараясь дышать тише и прекратить постанывать, но, опуская взгляд вниз, смотря на то, как Коллинз ласкает его, становился лишь громче. Он быстро и скомкано кончил, вздрагивая, и притянул к себе Мишу, целуя его.
Коллинз коротко чмокнул Дженсена в покрытый веснушками нос, быстро натянул на него нижнее белье и джинсы и, сняв с себя кофту на молнии, повязал её вокруг пояса. Эклз потянулся к нему, недоуменно глядя на Мишу:
- А… как же…
- Мне нужно идти, - с досадой ответил Коллинз, - я забыл, что должен был вернуться домой и помочь матери полчаса назад… Потом продолжим, - улыбнувшись, он хлопнул ладонью Дженсена по бедру, устремляясь к дороге. Эклз поплелся за ним. Может быть, Миша придумал эту отговорку, потому что он не хочет, чтобы его касались? Может быть, ему не понравилось произошедшее, и теперь он больше не притронется к Дженсену?.. – Хэй, - Миша обернулся к нему, - ты очень громко думаешь. Мне понравилось, правда. Я бы очень хотел остаться здесь до самого вечера, раздевая тебя, касаясь везде, где только можно… но мне правда нужно быть дома, - с сожалением закончил он.
Повеселев, Дженсен быстро пошел следом, надеясь, что они ещё не раз сюда придут.
Но лес огородили, начав методично выпиливать деревья, уже на этой неделе, и им снова пришлось ограничиваться поцелуями и легкими прикосновениями друг к другу в кинотеатре.
Оценки снизились, но Дженсену было наплевать. Он же готовился два года, значит, нужные экзамены сдаст. А думать о тех предметах, которые ему не пригодятся, сейчас некогда. Все вокруг замечали, что Эклз как будто сам не свой; он стал невнимательным, мог прогулять уроки или вернуться домой после комендантского часа. Его родители знали, что он гуляет с другом из школы, и не протестовали. Но однажды они учуяли от него запах алкоголя, и их отношение стало менее лояльным. Но Дженсен предпочитал не замечать этого. Он был счастлив.
Наступил май, и до экзаменов оставалась пара недель. Одна половина одноклассников Дженсена усердно готовилась, нервничая, а вторая ошалело пыталась разрушить школу. К сожалению, Миша предсказуемо оказался из второй половины; он мог не появиться ни на одном уроке весь день, а потом обнаруживалось, что затопило туалет благодаря какому-то шутнику. Крыльцо ночью могло покрыться слоем какой-то липкой субстанции. Могли разом пропасть все ключи от кабинетов и обнаружиться развешанными на деревьях.
Для Дженсена было понятно, что это дело рук Миши и его банды (по-другому их назвать язык не поворачивался), но он удивлялся, как только другие не поняли. Он пробовал поговорить с Коллинзом и убедить его, что до добра его выходки не доведут, но Миша лишь отмахивался, каждый раз обзывая Эклза принцессой. «Ты слишком неуверен в себе! – говорил он. – И поэтому не только сам сидишь, обложившись учебниками, спрятавшись за них, но и хочешь, чтобы я стал таким же!»
За неделю до экзаменов, в понедельник, всех выпускников вызвали к кабинету директора. Столпившись перед ним, ученики переговаривались, не понимая, что происходит. Не видя нигде Мишу и догадавшись, что он где-то впереди, Дженсен стал протискиваться между людьми. Почти добравшись до закрытых дверей, он действительно увидел Коллинза в компании его друзей. Не решившись даже улыбнуться, он лишь метнул на него взгляд, и Миша спокойно ответил ему полуулыбкой, которая, впрочем, сразу же пропала с его лица.
Всё ясно. Их собрали здесь из-за выходки Коллинза.
Спустя пятнадцать минут все начали расступаться: к дверям кабинета шла завуч. Дженсен посторонился, пропуская миссис Феррис. Добравшись до дверей, она развернулась и громким, хорошо поставленным голосом начала говорить:
- Как известно, в последние дни кому-то из вас не сидится на месте. Вы ведете себя так, как будто школа провинилась в чем-то перед вами, ненавидя её стены. Более того, вы выливаете свою агрессию и на преподавателей.
Поднялся возмущенный гул, но миссис Феррис заставила всех замолчать взмахом руки.
- Шутник, до сих пор оставшийся неизвестным, не разменивался по мелочам. Ему неинтересно играть с простыми предметниками, верно? – женщина обвела взглядом стоящих перед ней. Дженсен мог лишь поражаться спокойствию Миши с его бандой. Когда взгляд завуча упал на него самого, Эклз разом почувствовал себя виноватым. Как будто он мог предотвратить всё, если бы имел больше влияния на Коллинза… - Я очень надеюсь, что однажды вы сможете осознать свой поступок. Ваш розыгрыш привел к тому, что человек отправился в больницу.
- Да что произошло-то? – послышался откуда-то из толпы нетерпеливый голос.
- Один из вас закрепил над дверью директора Сингера хитроумную конструкцию, предполагая, что, когда он откроет дверь, на него выльется литр краски. Но вслед за нею упало и всё остальное, сломав ему ключицу! – сорвалась на крик миссис Феррис. – Вы хоть понимаете, как опасны переломы для людей в пожилом возрасте?
Ученики зашумели. Все любили добродушного директора, не раз защищавшего их перед родителями. Никто не собирался сдавать Мишу, тем более что не все верили, что это сделал он, но и вряд ли до выпускного бала с ним будет кто-то общаться. За исключением его банды, конечно.
Миссис Феррис велела всем идти на уроки, и ученики, переговариваясь, начали разбредаться. Дженсен нарочито медлил. Внутри него поднялась злоба. Если бы Миша его послушал! Если бы он хоть когда-нибудь его слушал, а не говорил сам… он зашел слишком далеко. Завуч скрылась в кабинете, и все подростки разошлись. Дженсен же остановился посреди узкого коридора и развернулся, натыкаясь на взгляд Миши.
- Тебе не кажется, что это слишком? – негромко произнес Дженс. – Ты можешь быть выше этого, - воодушевившись молчанием Миши, который в любой другой момент бы уже оборвал его, Эклз продолжил: - Сомневаюсь, что вам всем хватит храбрости признаться и извиниться, но вы могли хотя бы прекратить свои дебильные шутки.
- Эклз, кто тебе подарил смелость? – вдруг заявил один из парней.
- Действительно, когда ты успел отрастить яйца? – подхватил второй.
- Может быть, тебе стоит спрятаться обратно?
- Поплачь ещё!
Не обращая на выкрики никакого внимания, Дженсен смотрел только на Мишу и ждал, что тот скажет. Но Коллинз молчал, и он то начинал улыбаться неестественной улыбкой, словно пытаясь подхватить злое веселье своей компании, то угасал, хмурился, как будто ему это не нравилось. Наконец-то кто-то выкрикнул:
- А вообще, с чего это ты начал всё это говорить? Влюбился в Коллинза? А, Миш? У вас что-то есть?
И тут в Мише что-то сломалось; он окончательно решил, какую сторону принять.
- Да, - засмеялся он, и Дженсен понял, что Коллинз станет замечательным актером. Он с легкостью выбрал роль, и никто из его подпевал не обвинит его в неискренности. – Я его трахаю. Иногда.
- Ты жалкий, - понизив голос, произнес Дженсен. Банда Миши между собой переговаривалась, продолжая обсуждать его, но Дженс знал, что Коллинз слышит каждое его слово. – Ты говорил, что я неуверен в себе, но это не так. Мне хватает смелости быть самим собой. А ты настолько боишься, что тебя не примут, так стесняешься себя, что готов пойти на что угодно, лишь бы стать своим. Самому не противно?
Развернувшись, Дженсен пошел в класс, всё ещё слыша выкрики в спину. Было до ужаса обидно, но он заставил себя справиться с эмоциями, и никто до конца дня так и не понял, как у него погано на душе. Миша со своими друзьями куда-то пропал, впрочем, они уже несколько дней не ходили на уроки, и никто не удивился. Лишь оказавшись дома, Эклз свалился на кровать, уткнувшись лицом в подушку, и почувствовал, что по лицу текут слезы, сдерживаемые целый день.
Вот тебе и Миша. Дженсен словно увидел его истинное лицо. Мальчик со странным именем, пришедший в их класс два года назад, постоянно играл какую-то роль, подстраиваясь под других, лишь бы оказаться в теме. Он так боялся, что его не примут, что даже не мог быть самим собой. И пока остальные думали, что он лидер, он на самом деле изо всех сил старался стать таким, как другие, подчиняться им.
Браво, Миша!
Дженсен со злостью перевернулся на бок, стискивая в руках одеяло. Видимо, он нравился тому Мише, который был настоящим, и его лицо проявлялось лишь во время встреч с Эклзом. А когда от него потребовали сделать выбор и выдержать какую-то неделю, несчастную неделю, он предпочел компанию пустых и злых людей человеку, который его любит.
Услышав, что в сумке завибрировал телефон, Дженсен неохотно сполз с кровати. Смс. От Миши.
«Надо поговорить.»
Ага, конечно… Дженсен снова лег, положив мобильный рядом. Смски приходили одна за другой.
«Я был неправ.»
«Давай встретимся.»
«Можно я позвоню?»
2 пропущенных вызова от Миши Коллинза.
«Пожалуйста, выслушай меня.»
«Дженсен, не игнорируй меня.»
Отключив и вибрацию, Дженсен поставил будильник и засунул телефон под кровать. Проснувшись утром, он обнаружил ещё десяток смсок, последняя из них была «Прости.»
Больше всего Эклз боялся встретить в школе Мишу, но его не было в классе, ровно как и его банды. Едва Дженсен расслабился, дверь открылась, и появился Коллинз. Он выглядел неважно; под глазами залегли синяки от явно бессонной ночи, майка в кои-то веки была без рисунка и надписи и, более того, мятая. Ни с кем не поздоровавшись, Миша прошел мимо Дженса, занося руку, чтобы привычно коснуться его плеча, но Эклз отодвинулся. На уроке Коллинз пытался с ним заговорить, но Дженсен игнорировал его, а потом, не выдержав, повернулся и рявкнул на очередное тихое и жалобное «Дже-е-енсен»:
- Иди к черту! Не мешай мне. Извините, мистер Грин, - буркнул он учителю. Математик лишь приподнял брови, но ничего не сказал.
Больше Миша не пытался с ним заговорить, хотя отсидел все уроки. Периодически Дженсена начинала мучить совесть и жалость, особенно во время ланча, когда Коллинз в одиночестве уселся за соседним столом и буравил его грустным взглядом. Но, вспоминая вчерашний разговор, Эклз снова распалялся и готов был игнорировать Мишу всю оставшуюся жизнь.
Так пролетела вся неделя. Но на экзаменах Дженсен по привычке решил свой вариант вдвое быстрее остальных. Вздохнув, он пнул парту Миши и по отработанной схеме обменялся с ним листками. После этого Коллинз снова попытался с ним заговорить, но Эклз сбежал. Нет уж, больше никаких поблажек, только помощь с экзаменами, иначе этот придурок никуда не поступит.
Правда, к воскресенью Дженсен уже успел почти полностью остыть; Миша продолжал пытаться выйти с ним на разговор, улыбался, несмотря на то, что лицо у него было очень уставшим и грустным, посылал смски. Он даже несколько раз извинился.
Дженсен и сам вообще-то по нему скучал; ожидая результаты экзаменов и бегая с мамой по магазинам в поисках костюма на выпускной, он постоянно вспоминал, как они бродили повсюду с Мишей. Ей-богу, с ним никогда не было скучно! Дженс проводил все вечера то за книгой, то с гитарой, то болтал с незнакомцами в интернете, восполняя нехватку общения. Но хуже всего, наверно, было ночью. Память, как назло, подкидывала картинки с воспоминаниями их поцелуев. Дженсен почти физически чувствовал неожиданно сильные руки Миши, обнимающие его, тонкие пальцы, скользящие по колену. Он раз за разом проигрывал в голове те минуты в лесу, когда Коллинз, прижав его к дереву, довел его до оргазма.
Отгоняя от себя воспоминания прочь, Эклз ворочался без сна, проклиная всё вокруг.
Выпускной прошел смазано; Миша на него не явился. Дженсен почти сразу напился, ухитрившись раскрепоститься рядом с не самыми любимыми одноклассниками, и даже проснулся наутро в постели с девчонкой. Смутно вспомнив, что у неё всё-таки нашелся ночью презерватив, Дженс успокоился и постарался как можно скорее смыться. Он лишь надеялся, что не назвал её Мишей в порыве страсти.
В колледж он прошел; не удержавшись, он внимательнее проверил список поступивших и обнаружил в нем Мишу. Разозлившись на возникшее чувство облегчения и невесть откуда взявшуюся радость, Дженсен с досадой захлопнул ноутбук.
Всё лето он провел вне города. Родители, словно решив, что это их последний шанс побыть рядом с сыном, объездили с ним пол-Европы, побывав на нескольких пляжах. Почти весь август они и вовсе прожили на море. Дженсен не жаловался, ему нравилось плескаться в соленой воде, тем более что он познакомился с парой неплохих ребят. Новые друзья почти что смогли отвлечь его от воспоминаний о неудачной влюбленности. Единственное, что заставляло его впадать в задумчивость, - это смски Миши. Коллинз, не собираясь отступаться, отчего-то решил, что Эклз его простил, и перестал извиняться. Вместо этого он писал огромные сообщения, описывая, что с ним происходит.
Дженсен знал, что пару недель Миша провел в Сиэтле, осваиваясь и привыкая к новому городу, потом нашел компанию и отправился с ними на велосипедах чуть ли не в другой штат. Он провел весь июль в палатках, то и дело меняя дислокацию. Несколько раз Коллинз явно писал пьяным, потому что опечатки преследовали его слова примерно так же, как кот преследует огонек лазерной указки. Да и смски были не похожи на остальные.
«Скучаю, Дженс… Помнишь, как ты сдерживал стоны от моих прикосновений?»
«Хочу твои губы, принцесса.»
«Если бы ты был со мной в палатке… я бы занялся с тобой разными неприличными вещами.»
Опечатки не мешали понять смысл; не замечая описок, Дженсен читал сообщения, и от некоторых у него сердце начинало стучать быстрее.
В самом конце августа, когда он уже вернулся домой, Дженсен, не выдержав, ответил на последнее сообщение Миши. Он написал, что тоже соскучился, несмотря ни на что. В конце концов, он уже простил Коллинза. Тот явно пожалел о своем выборе и сбежал из своей банды, решив хотя бы последнюю неделю побыть честным перед самим собой. И он всё равно наказал себя, пропустив выпускной.
Ответное сообщение от Миши не заставило ждать.
«Ты меня простил? Я знал, что ты меня простишь!»
«Меня невозможно не простить.»
«Я уже в Сиэтле.»
«Когда ты приедешь?»
«Дженс, я жду тебя!»
«Где ты?»
«Можно я позвоню?»
Смски пришли за одну минуту. Хмыкнув, Дженсен рассеянно улыбнулся и уже хотел сам набрать номер Коллинза, но его позвал отец, и он, написав «Всё позже», спустился к нему.
Собирая до вечера сумку и то и дело терпеливо объясняя родителям, что он едет учиться, а не спиваться, Дженсен никак не мог дождаться момента, когда он уже сможет спокойно закрыться в своей комнате и продолжить разговор с Мишей.
Наконец-то наступил вечер, и Эклз, объявив, что идет спать пораньше, закрылся в своей комнате. Завтра рано утром они с отцом выезжают в Сиэтл, а сегодня у него целый вечер, чтобы поговорить с Мишей. А потом – месяцы и годы, если повезет. Позабытая под ворохом новых впечатлений влюбленность снова всколыхнулась, робко протягивая свои пальцы к сердцу. Дженсен, быстро раздевшись, забрался под одеяло и взял в руки мобильный. Ну конечно, десяток смсок от Коллинза, общий смысл которых заключается в том, что он ждет, но когда дождется, он за себя не отвечает.
Набрав его номер и слушая гудки, Дженсен замер.
- Да! – наконец-то послышался голос с того конца телефона. – Дженс!
- Миша, - обрадовано ответил Эклз. Он только сейчас понял, как же скучал по голосу Коллинза.
Они проговорили, наверно, часа два, пересказывая друг другу события лета. Миша, оказывается, ещё о многом умолчал, в его сообщения убралась лишь десятая часть приключений, а о том, где был Дженсен, он и вовсе не знал. Разговор лился сам собой, и когда он угас, они разом замолчали.
- Что на тебе надето? – вдруг вкрадчиво спросил Миша, и Дженсен сглотнул. От интонации его голоса по телу побежали мурашки.
- Ты предлагаешь мне секс по телефону?
- Я не предлагаю, я уже его начал, - смешок, - я уже голый.
- Какой ты быстрый, - пробормотал Дженсен, торопливо стаскивая нижнее белье до колен. – Теперь я тоже.
Но секса у них так и не получилось; Миша то и дело сбивался на пошлые шутки, и Дженс смеялся, просто перекатившись на живот. Лишь попрощавшись, он снова лег на спину, закрыв глаза. Уже завтра вечером он сможет просто прийти к Мише… или пригласить его к себе… обнять его, снова поцеловать, прижаться как можно ближе. Блаженно улыбнувшись, Дженсен неожиданно для себя отрубился.
Следующее утро было слишком быстрым, и Дженсен почти не запомнил, как он встал, позавтракал и попрощался с матерью; а вот дорога оказалась чересчур долгой, и он пытался поспать, хотя это удавалось с трудом. То и дело перебрасываясь ничего не значащими смсками с Мишей, Дженсен извелся и извозился, что нервировало отца, и когда они наконец-то остановились возле колледжа, Эклз был готов заорать от радости.
Похватав сумки и весело попрощавшись с отцом, он помахал ему рукой. На заселение и оформление документов ушло почти два часа. Но, оказавшись в своей комнате, Дженсен облегченно выдохнул и, пользуясь отсутствием соседа, быстро раскидал вещи по полкам и залез в душ. Миша, скорее всего, его уже ждал. Наскоро одевшись, Дженс ещё раз взглянул на смс, в которой был записан номер комнаты Коллинза, и поспешил к нему.
Остановившись перед его дверью, он замер, оттягивая резко начавший давить на горло воротник рубашки. Глубоко вдохнув, Дженсен постучал и, услышав крик «Открыто!», зашел внутрь, защелкнув за собой замок. Миши нигде не наблюдалось. Оглянувшись, Эклз сделал несколько шагов вперед.
Ничего не понимая, он задумчиво потоптался на месте. И тут он услышал звук открывающейся двери. Обернувшись, Дженсен увидел пар, валящий из ванной, и Мишу в проеме. Абсолютно голого Мишу. Взгляд заметался по его телу, то задерживаясь на небольших сосках, то впиваясь во впалый живот, то пробегая по красивым бедрам. Но чаще всего, конечно, он останавливался на члене, уже начавшем вставать.
Сердце подпрыгнуло куда-то к горлу, а щеки покраснели. Но Коллинза, похоже, ничего не смущало. Он, обрадовано улыбнувшись, шагнул к Дженсену, крепко обнимая его. Горячее обнаженное тело прижалось к Эклзу, и Дженс потерялся, не зная, куда деть руки. Миша же, крепко схватив одной ладонью его за ягодицу, а второй сжав плечо, промурлыкал:
- Так и будешь столбом стоять, принцесса?
Засмеявшись, Дженсен обнял Мишу в ответ; целуя его в плечо, шею, пахнущую то ли шампунем, то ли мылом, он водил ладонями по его крепкой спине, прижимая его к себе всё ближе и ближе. Коллинз поймал его губы, и Дженс почти не заметил, как тоже оказался обнаженным; он лишь подчинялся Мише, раздевающему и подталкивающему его в сторону кровати, и целовал рот, по которому так соскучился. У Коллинза чуть отросли волосы, и, зарывшись в них пальцами, Дженсен нежно покрывал лицо Миши поцелуями.
Коллинз, повалив Дженса на кровать, навис над ним, поставив колено между его ног, и внимательно взглянул в его глаза. Не удержавшись, Эклз, приподнявшись на локтях, выхватил у Миши ещё один поцелуй и потянул его на себя. Чувствовать прикосновение кожи к коже было восхитительно. Миша был горячее, чем он, и постоянно перехватывал инициативу. Схватив Дженсена за руку, он поцеловал его в запястье, а потом резко переместился, покусывая грудь. Его пальцы обхватили Эклза за талию, сжимая её, а губы то покрывали невесомыми укусами ребра, то влажно целовали живот.
Извиваясь от ласк, Дженсен сжал плечо Миши, а второй ладонью схватил его за волосы. Язык, вычерчивающий на животе узоры, скользнул ниже, пройдясь по тазовой кости, а потом исчез. Коллинз вновь навалился на любовника всем телом, вжимаясь в его бедро крепко стоящим членом, и выдохнул в губы, одновременно ловя пальцами запястья:
- Не думай, что я сделаю минет. Я всё равно не умею, - Миша легко поцеловал его. Дженсен хотел засмеяться или что-то ответить, но Коллинз неожиданно переместился поудобнее, двинув тазом, и удалось издать лишь сдавленный вздох.
Улыбнувшись, Миша оседлал бедра Дженсена. Положив одну ладонь на щеку Эклза, поглаживая её большим пальцем, второй он обхватил его член, и Дженс чуть слышно простонал, закрывая глаза. От быстрых движений хотелось кричать, но Дженсен, схватив руку, лежащую на лице, притянул её к губам, целуя пальцы, проводя по ним языком. Услышав, что Миша задышал громче, Дженсен обхватил его указательный и средний пальцы губами, ритмично их посасывая. Но вскоре ему стало мало воздуха, и он запрокинул голову назад, прижав руку Миши к груди. В голове что-то взорвалось, когда его накрыл оргазм, и лишь краем сознания Дженсен ощутил, что Миша лег рядом с ним.
Коллинз провел рукой по вздымающейся груди Дженса, животу, бедру, дожидаясь, пока он придет в себя. Сделав несколько глубоких вдохов, Дженсен открыл глаза и перевернулся на бок. Надавив на плечо Миши, он заставил его лечь на спину. Прикоснувшись к его губам, Дженс медленно раздвинул их языком, проникая глубже. Подсунув одну ладонь под затылок, Эклз сжал волосы любовника.
Обхватив второй рукой его член, Дженсен медленно провел по нему вверх-вниз, привыкая к новому ощущению. Нежная кожа лизала ладонь, и Эклз уверенно начал совершать движения запястьем. Миша постанывал ему в рот, подбрасывая вверх бедра, и Дженсен наслаждался его телом, таким отзывчивым и податливым. Он наконец-то смог ответить Коллинзу на его ласки, доставить и ему удовольствие, и это было едва ли не приятней, чем кончать самому.
Когда они лежали рядом, обессиленные, Миша, обняв Дженсена за плечи, уткнулся носом ему в плечо, закрыв глаза. Дженс поглаживал его по ладони кончиками пальцев, изредка поднося её к губам и целуя. Он предвкушал следующие несколько лет, которые они проведут вместе, но вдруг его кольнуло подозрение: а что если Миша опять будет искать тех, к кому прибиться, и они будут скрываться?.. И Коллинз снова однажды отречется от него…
- Миш, - позвал он, - а мы… ну… не будем афишировать свои отношения? Или?..
- Почему не будем, - Миша перевернулся, перебираясь на Дженсена, и внимательно посмотрел на него. – Будем.
Задрав голову вверх, он резко и громко заорал:
- ДЖЕНСЕН ЭКЛЗ – МОЙ ПАРЕНЬ! Я ВСТРЕЧАЮСЬ С ЭТОЙ ПРИНЦЕССОЙ!
Засмеявшись, Дженсен обхватил его за шею, заставляя замолчать.
Нет, он не гей, конечно, не гей. Но он совершенно счастлив со своим парнем.
Источник: ficbook.net
|
|